?
там вдали

немного обо всем

ШАЛВА ИНАЛ-ИПА 105 ЛЕТ
там вдали
batal
Сегодня юбилей выдающегося ученого Абхазии Шалвы Денисовича Инал-ипа. 105-летие.
Шалва Денисович, пожалуй, один из немногих людей Абхазии сохранившим до старости внутреннюю чистоту и почти детскую непосредственность. Будучи одним из столпов науки в маленькой стране, описавший историю, из которой мы черпали силу для своей национальной идентичности в тяжелые годы депрессий и гонений на абхазов, так и остался в моей памяти спокойным, интеллигентным, говорящим вполголоса, с аристократическим акцентом, только не надо мне тут говорить, что такого не бывает, я его и сейчас слышу, и светлым. Сама его жизнь, это уже часть истории. Ученых такого уровня вряд ли мы будем иметь в ближайшие десятилетия. Все-таки другая эпоха, другие ценности, понятные, не размытые. И цельность. Ибо иначе можно было потерять самое главное в то время: себя.
И на сегодняшний день его монография «Абхазы», изданная в 60-е годы, является главным научным произведением формирующим нашу национальную идентичность. Написана она таким ясным языком, на таком высочайшем уровне, с использованием огромного количества исторических источников, что вполне доступна для восприятия и понимания даже молодыми людьми. Я лично ее прочел школьником, когда учился, кажется, в седьмом классе. Конечно, многое не понял тогда, но понял одно и самое главное: что я абхаз, и что я часть большого мира, которая называется Абхазия. Это было в период массовых выступлений абхазского народа с требованием вывода Абхазии из состава Грузинской ССР, начавшееся в апреле 1967 года. С тех пор я был практически на всех последующих сходах, которые определяли в дальнейшем судьбу абхазского народа. Не стану тут перечислять многочисленные издания, перечень которых есть в википедии, в интернете, но «Абхазы» был первый серьезный труд, который я пытался освоить, оказавшее на меня, на всю мою дальнейшую жизнь, определяющее начало. Какое счастье, что мне удалось не только взрослеть и думать, читая его исторические и этнографические истории, но не одно десятилетие видеть его, слушать, работать рядом с ним. И пусть нескромно - дружить.
Шалва Денисович, помимо потрясающей карьеры ученого, создал замечательную семью. Все члены его семьи — это часть современной истории Абхазии. Его супруга, и верная помощница на протяжении нескольких десятилетий, Мира Константиновна Хотелашвили- Инал-ипа, почетный член Академии наук Абхазии, автор ряда блестящих монографий о истории и культуре Абхазии. Сын Адгур находился в начале блестящей карьеры, когда его жизнь трагически оборвалась. Ученый в области моделирования дистанционного зондирования поверхности Фобоса, техники физического эксперимента, автоматизации физических исследований. Кроме того, он был одним из основоположников компьютерного программирования в Абхазии. Разработанное им программное обеспечение для ЭВМ использовалось в таких областях, как типографика, картография и военное дело. Кавалер Ордена Леона, Адгур Шалвович, погиб сражаясь за освобождение Сухума. Супруга Адгура, Марина Шамба, первая абхазская органистка, Народная артистка Абхазии, служит уже на протяжении многих десятилетий в Пицундском храме, являясь его ангелом хранителем. Арда, дочь Шалвы Денисовича, блестяще закончила МГУ факультет психологии и аспирантуру в этому же университете по специальности психология. Возглавляет общественную организацию ЦГП, которая с 1996 года занимается изучением и решением вопросов социально-психологической помощи населения и исследовательской деятельностью в сфере урегулирования конфликтов на Кавказе. Одна из первых профессиональных психологов, внесла неоценимый вклад в создание поствоенной системы психологической реабилитации населения сразу после завершения Отечественной войны в Абхазии 1992 – 1993 года. Сотни людей благодаря Арде получили квалифицированную помощь. Многие из тех, кто помогал ей в этот период, стали профессиональными психологами. Она была одним из активнейших членов народно-освободительного движения абхазов, входила в состав Президиума Народного Форума Абхазии.
У Шалвы Инал-ипа замечательные внуки и правнуки: ученые, историки, программисты, интеллектуалы, и все носители высоких ценностей, которые были присущи семье аристократов отечественной науки Шалвы Денисовича и Миры Константиновны. Огромное количество людей посещало их открытый дом, как в советские времена, так и сегодня, ибо это дом с традициями, которые сегодня, после его ухода, несут на своих плечах его дочь, невестка, зять, внуки и супруга, общение с которой всегда невероятное приключение и путешествие в мир науки, культуры и искусства.
Еще раз поздравляю всех нас с юбилеем Шалвы Денисовича Инал-ипа. И обращаюсь к семье ученого, чтобы выразить вам свою любовь и благодарность, глубочайший поклон. Выражаю вам всем свое не прерываемое по времени восхищение вашим отцом, вашей семьей, отсчет которого насчитывает более 50-десятилетий.
Р/S странно, что в такие юбилейные дни великого ученого, Абхазский институт гуманитарных исследований практически не озвучил значимости ученого, и важности для науки и истории Абхазии знаменательной даты.




20.10.2021 г








 

Живой Журнал празднует день рождения!
там вдали
batal

Домен LiveJournal.com был зарегистрирован 15 апреля 1999 года. В том же году вышел в прокат культовый фильм «Матрица», в городе Сараево родился 6-ти миллиардный житель Земли, а Франция стала самой посещаемой страной. Её посетили 73 млн. туристов!

15 апреля 2021-го Живому Журналу исполняется 22 года! Живой Журнал празднует день рождения и дарит вам карточку с ярким событием, которое случилось в год, когда вы завели свой блог!

Получить свою карточку можно здесь!

Делитесь яркими событиями, которые произошли в том году, в котором вы завели блог в ЖЖ!

Tags:

14 декабря, год не важен
там вдали
batal
14 декабря
Прошло много лет c того дня, который просто перевернул всю мою жизнь. В этот день, 14 декабря 1992 г., в Латах, сбили самолет с детьми, в котором находилось много членов моей семьи. Это реальность. Но я так и не нашел в себе сил принять эту реальность.
В нем находилась и моя сестра. Она погибла со своей дочкой, которой накануне исполнилось ровно год. Она родилась 12 декабря. У нее было очень редкое имя Царпица. А сестре моей за неделю до этого исполнилось 45. И еще у нее было трое сыновей. Большие уже. Они все ждали дочь и сестру. Ее ждали. Вот и дождались Она хотела привезти дочь через блокадный Ткуарчал в Гудауту, отдать ее нам и вернуться домой.
В том вертолете были еще внуки моей старшей сестры со своей матерью.
Была вместе с ними медсестра, которую я крестил незадолго до ее отправки на Восточный фронт- крестил в минуты затишья на боевых позициях.
Там было много детей, которых я не знал, в глаза которым уже который год смотрю на портретах.
Там были мои друзья.
Моя сестра было совершенно необычным человеком. Не потому что ее уже нет, а потому что из моих шестерых сестер, она была особенно привязана к своему отчему дому.
У нас принято давать клятву, когда того требует ситуация, называя в это время имена самых важных и самых близких тебе людей. Обычно матери клянутся своими детьми. Она всегда клялась именем своих братьев.
- Натела, ну почему нашим? У тебя же есть сыновья!
Она улыбалась и говорила; - «Сыновей я могу родить еще, а вот братьев я имею только тех, кого мне подарил Господь!».
Когда я учился в Москве, она не позволяла своим детям открывать первую банку запасенного на зиму варенья до тех пор, пока я не получу посылку и не притронусь к ним первым. Такой вот был обычай семейный. Первым должен открыть и попробовать урожай, или что-то из припасенного на зиму, или первый сыр после отела коровы, самый главный. Для нее это был я. Потому что я был самый младший в семье, и она практически была мне как мать.
Когда ее не стало, я узнал об этом самый последний. Три дня в морге я помогал врачам приводить останки погибших к погребению. Моя душа ныла, рыдала. Я знал, что все, что я чувствую связано с тем, что мы все пережили в те дни: потерять такое количество детей и женщин.
Люди, которые меня встречали в эти дни, гладили по спине и говорили: «Успокойся, так велел Господь».
И только перед самым погребением я случайно узнал, что среди них 8 членов моей семьи. И мне не говорили. Никто. Жалели. Меня жалели? Меня, который три дня находился с ними там в морге? Там. В этом аду. Я так и не успел опознать ее останков. Ни чьих останков. Только Жанну, крестницу свою опознал по белому ремню на форме, которую я ей подарил незадолго. Но мне не стало больнее, когда я узнал, что среди погибших и они. За три дня я уже почти умер от горя. К тому времени я понял, что они все были мои- сестры, сыновья, дочери, браться.
Каждый раз, когда я ехал к моей сестре в село, в котором она жила, я с трепетом смотрел из автобуса на дорогу. Там, за поворотом от трассы в сторону Ткуарчала, стояли вдоль дороги два огромных эвкалипта. Около него надо было остановиться и потом пешком сворачивать в сторону села. Через висячий мост, прямо к ней домой. Я нетерпеливо смотрел вперед, ища глазами вдали эвкалипты, и начинал волноваться, видя их макушки, понимая, что скоро мне выходить и я увижу ее, сестру.
Подойдя к внешним, первым, воротам к большому двору, я нетерпеливо открывал засов и шел к дому. От внешних ворот до ворот дворика, в котором стоял дом, надо было пройти длинный коридор. Метров 70. И по бокам его росли деревья. Огромные деревья. Я шел, нетерпеливо, украдкой убыстряя шаг. Мне неудобно было проявлять при родственниках ее мужа несдержанность радостью встречи со своей сестрой. Мне надо было вести себя как взрослый. Все-таки я уже учился в старших классах. Я всегда хотел зайти домой незамеченным, и обрадовать ее внезапностью. Но у меня ни разу это не получалось. Она чувствовала, что я уже иду. Обычно в день моего приезда, уже утром, она говорила детям: - «Сегодня приедет ваш дядя». Откуда она это знала, так и никто не мог понять. И всегда на середине коридора, увитого кроной деревьев, я видел, как она бежала навстречу, встречала, и в охапку брала меня в объятия. Она была полной, но это не мешало ей быть очень подвижной. Она всегда успевала добежать раньше, чем я пройду к вожделенным воротам дома. Я утопал в любви и нежности, а потом мы, обнявшись, шли домой, где я с нетерпением бросался к своим племянникам.
Ее не стало. Война закончилась. Я долго не мог поехать в село, в котором она жила. Мои племянники и мой зять терпеливо ждали. Ждала и моя старшая сестра, которая жила в том же селе.
Мне все время снился сон. Я еду к ней. Я открываю калитку, и вдруг деревья наваливаются на меня своей кроной и начинают меня душить. И я просыпался и тихо плакал, боясь разбудить свою мать.
В один день я все-таки решился поехать.
Когда я подошел к калитке, сон превратился в явь. Я едва дошел до дома. Деревья меня душили. Но я верил, что если я дойду, то из ворот выйдет она и бросится ко мне в объятия.
И я дошел.
Но она так и не вышла мне навстречу.
И вот, через два года после ее смерти, я вдруг осознал, что больше никогда ее не увижу.
Те деревья мне снятся иногда. И мне также тяжело.
14 декабря, год не важен.

Аранжевонагло свисающие от тяжести ветки хурмы и королька
там вдали
batal
Собрались мы недавно небольшой компанией в гости к одной даме. Она живет в пригороде, прямо у берега моря. Думаю, надо бы что-нибудь прикупить. Кофе, вино там неприемлемо, ну решил заехать на рынок и купить свежих фруктов. Набрал лимоны, апельсины, мандарины и хурму, сочно-плоскую, липко-сладкую. Едва уволок два огромных пакета к машине. Ну, приехали мы к дому, несу я пакеты, а ворота к дому узкие. У входа зацепился лбом за ветку с огромными апельсинами, оказывается там их несколько корней. В саду накинулись на меня, лукаво улыбаясь солнечным блеском, перезрелые мандарины, лениво гревшихся на солнце, которых оттеняли своей золотистой желтизной лимоны. Но, самым удручающим были аранжевонагло свисающие от тяжести ветки хурмы и королька. Я взвыл в душе, но не проронив ни слова молча, без аффектов, протянул пакеты гостю, который пришел туда уже раньше нас. Пакеты были небрежно сброшены на террасе.
Общались долго - душевно, интеллигентно. Вспоминали великих художников, писателей и меценатов из Абхазии: Ольгу Брендель, Марину Эшба, Контарева, Фишкова, Орелкина, Скульте, Фазиля Искандера и многих других, ранее посещавших эту роскошную по дикости своей обитель у моря. Тут гость, который кстати писатель, решил взять бразды правления в свои руки и стал нам наливать вино. Не выдержав тематики тостов, уводивших нас от лучезарных теней великих в нашу плоскую реальность, я, разумеется, решил сарказмом пресечь сие застольноблудие. На что гость, который там по праву давности считается почти хозяином, и которого я точно разозлил, и кажется не раз, небрежными фразами, вежливо улыбаясь в свои великолепные усы, вдруг тихо, глядя слегка в сторону, заметил:
- Кстати, а фрукты вы по дороге сорвали?
Ну как же я мог забыть, что у них именно эти фрукты в огромном изобилии! Возвращение домой было весёлое, мы все долго смеялись над рыночным ассортиментом полуиностранных плодов, выглядевших весьма странно в этом благодатном саду!



Чем занять себя, когда нет света
там вдали
batal
- Дамей тебя как звать?
- Мей-, удивленно
- А меня как звать?
- Тау!
- Пойдем в ресторан завтра?
- Да
- Будем кушать блинчики?
- Да
- Ты любишь блинчики?
- Да
- Очень любишь?
- Да
- Как любишь?
- Сильно!


Пышечка стерва
там вдали
batal
С омерзением посмотрел на сдобную булочку, вульгарно лежавшей на подносе.
 -Стерва, - выругался про себя, нежно зацепил ее свободной рукой и рванул подальше от места совращения!

Армен Джигарханян ушел - великий, неповторимый.
там вдали
batal
Ушел самый харизматичный актер советского кино Армен Джигарханян. Был великий. Неповторимый, с узнаваемым тембром голоса, с пронизывающим взглядом.  К сожалению тень пошлости в последние три года навели на него российские ток-шоу программы. Могли бы его пощадить, так нет бесцеремонно, словно сдирая кожу с мяса, его имя не сходило с экранов. И во всей этой вакханалии участвовали все, которые кричали о том, что его любят: жены, дети, друзья, коллеги, театралы, журналисты и им подобные. Он бедолага держался правда. Редко выходил в эфир, не считая одного интервью, из которого кусочками выбрасывали во всех желтых программах как наживку.
Он ушел и останется в истории - великим и непревзойденным. Они все уйдут, оставив легкую вонь после себя, которая рассеются с первым ветерком.

Трамп или Байден?
там вдали
batal
Говорят сегодня на гудаутском рынке жарко обсуждали Байдена и Трампа, овощной и продовольственный ряд в итоге встали стенка на стенку. Не понял правда ,кто там за кого, но корпоративно)

Сергей Голомазов
там вдали
batal
"Если вы не спали всю ночь, находясь, например, в пути, и к вечеру вас клонит ко сну - идите в кино или театр, где никто не будет вам звонить, мешать, докучать. Но только не на спектакли Сергея Голомазова, ибо мало того, что вас разбудят, но в вас пробудят столько впечатлений, что и вторые сутки вам гарантирована бессонница. Ибо уже невозможно, да не хочется, уснуть, размышляя над пьесой, перемалывая до самоуничтожения эпизод за эпизодом находясь, как в каматозе, под впечатлением виртуозной игры актеров, безукоризненной сценографией, гениальной режиссурой, в которой знакомые до боли стулья становятся произведением искусства. Ну, да, это Островский, Александр, и пьеса знакомая, про злободневное - «Волки и овцы». Вроде про прошлый век, но какое созвучие нашей нынешней реальности, какие диалоги, интонации, смысловые ударения. Какие узнаваемые волки в овечьих шкурах, и наоборот! Такое вот великолепное начало гастролей Театра на Малой Бронной и мастерских Голомазова на сцене Русского театра им. Ф.Искандера. А впереди еще четыре дня! Выдержать бы удар высочайшего искусства в таком ошеломляющем темпе".

"Радость вопреки всему" - ошеломляющий спектакль
там вдали
batal

Какой замечательный получился спектакль по произведениям Гарсии Лорки. Достаточно уже одно название - «Радость вопреки всему», чтобы ощутить ту щемящую изысканность, которая исходит от величайшего поэта 20 века.

Пьесы как таковой и не было, она буквально слеплена по ходу постановки режиссёром Марией Романовой, в которую включались и директор театра, и актеры. Она собрана из поэтических цитат, интервью, публицистики, воспоминаний, размышлений поэта. Поразительно трепетное отношение к тексту привело к рождению ошеломляющего спектакля. Творчество Лорки всегда воспринимается в трагических, лирических, драматических тонах, отчасти это связанно с его удивительным восприятием мира и трагическим уходом, поэтому юмор и ирония, которыми присыпано театральное действо, еще больше раскрывают эти привычные для нас тональности поэта. Я бы его назвал манифестационным. Практически все тексты, выбранные создателями спектакля, дают возможность окунуться в мир внутренних переживаний поэта, ощутить его внутреннюю силу, которая при достаточно трагической жизни, все-таки овеяна именно радостью. Радостью вопреки всему.

Замечательно, что Лорка представлен многоликим, что на сцене было блистательно продумано: каждый из актёров, независимо от пола и возраста, играли Лорку в разные его периоды, в разных его состояниях. Пока смотрел спектакль каждая фраза, каждый поэтический отрывок, просто впитывался кожей, но к сожалению, мне трудно их тут цитировать. Но одна замечательная цитата, которая, пожалуй, очень характеризует отношение поэта к жизни и своему ремеслу мне запомнилась: поэзия — это совмещение невозможного. И ему это удалось: и в жизни, и в творчестве. И мне она кажется ключевой и в спектакле. Парадоксально, что ключевую цитату режиссёр представил с юмором и гротеском.

И еще там было два групповых монолога. О предназначении культуры, которая нуждается в поддержке власти, ибо если умирает театр, государство не может состоятся. И второй монолог о том, что такое театр как дом, как институт, как живой организм, как особое пространство с особой атмосферой. Как актуально! Какое провидение. Мне показалось, что Лорка имел в виду собственно и РУСДРАМ тоже, и отчасти нашу страну.

Одним словом, надо смотреть, и смотреть несколько раз. Признаюсь, честно, мне теперь уже можно все, пытался прикорнуть на минутку, но не получилось. Увлекает с первой до последней сцены. Да и потом, отсутствие границ в творчестве и личности самого Лорки было обыграно отсутствуем этих границ между зрителями и актёрами, которые все находились лицом к лицу, на сцене театра.

Ошеломлен, опустошен, просветлен. Даже не могу выделить актеров, ибо это был единый ансамбль. И безупречная декорация, состоящая из обрывков рукописей поэта. И безупречный свет, и музыка. Это РУСДРАМ, ребята!
12.09.2020